«Дом на набережной», Юрий Трифонов

«Никого из этих мальчиков нет теперь на белом свете. Кто погиб на войне, кто умер от болезни, иные пропали безвестно. А некоторые, хотя и живут, превратились в других людей». ©


Сложная книга, требующая внимательного прочтения. Хотя бы потому, что написана вроде как от первого лица, но о себе автор говорит очень мало, почти ничего. Главные герои — друзья его детства. Впрочем, и о детстве мало что, в основном ради того, чтобы обрисовать личность самого главного героя, Вадима Глебова.

Хотя стоит ли о таком человеке писать книги? Нет, он вовсе не плохой, он — никакой. «Люди, умеющие гениальным образом быть никакими, продвигаются далеко. Вся суть в том, что те, кто имеет с ними дело, довоображают и дорисовывают на никаком фоне все, что им подсказывают их желания и их страхи»©. 

То есть думаешь, что он хороший человек — и он хорош, думаешь, что плохой — ну и будет он плохим в твоих глазах. Хотя разве не все люди таковы? Редко когда увидишь однозначно плохого или хорошего человека!

Тем более Глебов при всем своем «никакизме» обладал неким обаянием, и отнюдь не отрицательным! Ведь даже ровесники-товарищи еще в детские годы не видели, не чувствовали в нем очевидного приспособленчества! Более того — они любили Глебова, хотели с ним дружить, он был хорош для любой компании. И даже Соня, такая чуткая и чувствительная, любила его всю жизнь! Почему ж его-то, никакого, а не «гениального» Овчинникова, не автора, любящего Соню? Ведь любовь и судьбоносный поступок любимого и довели ее в конце концов до психушки!

Но — любовь ли? Да нет, она изначально была обречена. С таким характером лучше было бы и на свет не рождаться. Потому, наверно, ее болезнь выражалась прежде всего в светобоязни.
И, собственно, в чем Глебов-то виноват?! В том, что не выступил на собрании, не заступился за Ганчука? Да бросьте, это заступничество ничего бы не дало. Да и за кого там заступаться, так ли уж хорош этот Ганчук, мразь еще та, если честно. Кто и почему должен свою жизнь рушить ради него?

Ради кислой зануды Сонечки, которая в отрыве от тех благ, которые с ее помощью можно получить, ничего из себя не представляет, отказываться от своего будущего не стоит! Она, видите ли, добрая и всех жалеет... А толку с ее доброты и жалости? Может, не столько жалеет, сколько вид делает и хочет таким образом показать свою якобы исключительность. Вот, мол, какая я необычная и глубокая личность!

В конце концов смотреть надо по результатам. Что получилось в конце концов? «Мажоры» Шулепа и Сонечка, — он спился, докатился до самого дна, она болела, сошла с ума, умерла. «Гонимый» Ганчук жив-здоров, на исходе девятого десятка живет обычной стариковской жизнью, на лыжах ходит и прочими способами поддерживает видимость живого человека.

А Глебов... что Глебов, вот он-то добился какого-никакого, но благополучия. У него положение в обществе, степень, семья, достаток. То есть все, о чем и мечталось! Ну да, несколько все это мелкое, мещанское, и жиром заплыл, и хлопот куча, и дочка какая-то не такая, и вообще все не совсем так, а если и так, то просто выяснилось, что добиться-то добился чего-то там, да все равно в детстве-то он жил не в «Доме на набережной», а в Дерюгинском переулке!

И вообще при прочтении не оставляет мысль, что это самое «первое лицо» (практически невилдимое), от которого и ведется рассказ, т. е. сам автор, и является Глебовым. Да, автор жил в доме на набережной, но был низвергнут и оказался не в этом Дерюгинском, но в другом, таком же, видимо. И уж очень подробно, со знанием дела описывает он все страдания, метания и стремления юного, взрослого Глебова. Нет, конечно, он старательно открещивается от этого предположения, обличая, обвиняя и презирая, но... самый строгий судья человеку — он сам.